Эмоции и эмоциональность.

" Все человеческие беды происходят от того, что мы наслаждаемся тем, чем следует пользоваться, и пользуемся тем, чем следует наслаждаться". (Святой Августин)

Понимание природы вещей приводит к прозрению. Прозрение всегда болезненно, но необходимо. Кто-то к нему стремится, кто-то равнодушен. Но пока мы не поймем природы вещей, нашей жизнью всегда будет кто-нибудь управлять.

В основном мы рождаемся в роддомах, среди лязга медицинских инструментов, в резиновые перчатки акушерки. Мама нас не зовет, придавая сил, она сама полностью во власти непонятных вещей, а внутри - боль и страх. Как женщины умудряются рожать против сил гравитации - непонятно. Потом нам врезают по попе, если мы недопоняли, что орать надо сразу, и мы выполняем запрос общества. Показали маме, взвесили, измерили, обтерли, завернули, унесли.


Сейчас кое-где делают по-другому и первый эмоциональный шок ребенка снимается. Но не так давно несколько поколений были лишены испытать счастье прижаться к маминому телу сразу по приходу в мир. И у них остается впечатанный страх одиночества.

Маме тоже несладко. Закончились боли, слава Богу, благополучно родила, но ощущение внутренней пустоты, абсолютно физической, настолько непривычно, что привыкнуть к этому состоянию нелегко.

Самое же, мягко говоря, "неприятное" в действе завершенных родов то, что наша цивилизация напрочь не хочет знать импритинга (запечатлевания в психике ребенка первого увиденного предмета).  Так утята могут ходить за ногами человека, как за мамой, если они увидели его первым после того, как родились. У человека же импритинг - необходимая часть гормонально обусловленных событий родов, выражается в том, что матери необходимо сразу же приласкать дитя, дать ему грудь, взять на руки, прижать к своему сердцу и этими простыми действиями установить прочную связь со своим ребенком и пережить самую волнующую часть завершения родов - единение с новой жизнью, которую она только что произвела на свет.

Но природного ликования не происходит, когда ребенка уносят и неистребимый природный импульс созидания может перейти в свою противоположность - ощущение скорби и утраты. Где-то там, в мозге нарушение естественных действий  включает механизм оплакивания ребенка, который на самом деле не умер. Но механизм включен и женщина находится в состоянии утраты. В чем это выражается? В отсутствии материнских чувств, в ощущении пустоты, в потребности постоянных слез, усталости, непонимания того, отчего ребенок плачет - классическая послеродовая депрессия, которой нет и не бывает в природе.

Первое кормление, если повезло, происходит, как знакомство, а не как благо для обоих. Не повезло - это когда добрые медсестры напоили сладкой водичкой и чадо спит. Так маленькое существо, которое счастливо существовало внутри мамы, с шумом и стуком родного сердца, оказывается в стерилизованной действительности бесчувствия, среди таких же запеленутых колбасок. Замечали, как младенцы в роддомах плачут? Один заведется и все остальные подтягиваются, возможно, так они выражают СО-чувствие друг другу и протест против бездушного мира?..

В тех народах, где сохранилась здоровая психика, мама рожает в положении, когда сама Земля помогает ей. Потом малыша кладут ей на грудь и он начинает на ней жить - сначала в ней, потом на ней, идеальная последовательность - изменилось состояние, но отношение осталось прежним.  Колясок у них нет, поскольку живут они на теле родителей. Мама готовит, он с ней готовит, мама гуляет - опять вместе, стукаясь сердечками. У них не бывает гипертонусов, потому что, находясь в постоянном контакте с телом родителя, малыш отдает ему свой  избыток энергии и получает взамен самые качественные эмоции - "Я нужен", которые впоследствие перерастают в спокойствие, защищенность, доверие к миру. К тому же, активность окружающего мира, которую он воспринимает через активность действий матери, становится активностью его собственной жизни.

Наш малыш с младенчества живет отдельно. Его потребности в лучшем случае удовлетворяются наполовину - пища, гигиена, игрушки, преимущественно искусственные. То время, что мама носит его на руках, не дает ей возможности установить с ним внутреннюю связь, которая давала бы понимание, что малышу требуется, когда он сыт и полностью обихожен, но почему-то плачет. Невдомек ей, что плачет он от покинутости. Если маме трудно привыкнуть к состоянию после родов, то каково ему - выбраться из тепла в холод и стерильность окружающего мира. Коляска, выдуманная королевой Викторией, сделала жизнь родившей женщины, несомненно удобнее, но цена удобства вряд ли сопоставима с результатом инновации - бессонные ночи, гипертонус и постоянное нервное напряжение, сопровождающееся страхом у мамы и первый шаг к задержке психического развития у ребенка .

Обязательные походы в поликлиники, где толпы народа, отнюдь не способствуют увеличению запаса здоровья малыша, но надо! Мама, лишившая себя природы материнства, просто обязана слушать и выполнять рекомендации врачей, таким образом она разделяет ответственность за жизнь ребенка и ей морально легче, хотя физически становится тяжелее.  Кормить грудью или не кормить, вводить прикорм или не вводить...Человек, отдавший решать вопросы жизни нашей цивилизации, обречен не слышать голос природы.

Там, где природа первична, вопрос еды не стоит. Проголодавшийся ребенок в любую минуту может сосать грудь, потому что она всегда рядом - и ночью, и днем. Так у него возникает уверенность в том, что, где бы он ни был и что бы он не делал, мир всегда удовлетворит его потребности. Его эмоциональная сфера на этом этапе насыщена.

У нас любят кормить по часам. Ребенок не хочет, но - пора! "За маму! За папу!" И понеслось. И не понять нам, что природа позаботилась о времени приеме пищи - чувством голода. Ведь только на голоде мозг дает команду на выработку  всех необходимых ферментов для расщепления пищи до аминокислот, которые только и нужны организму. Кормление по часам - отравление собственного ребенка, потому что без необходимых ферментов пища расщепляется не до аминокислот, а до среднемолекулярных белков, что является ядом для организма. Кожа подсказывает диатезом, организм - плохой работой кишечника, нос - постоянной слизью, но врач прописывает бифидобактерии и мама довольна на время до следующего витка спирали.

Ребенок, не получающий в избытке телесного тепла родителей и, вместо удовлетворения своих потребностей - насилие ( еда и сон не тогда, когда хочу, а когда надо!-кому?), остается с эмоциональным голодом и к концу первого года жизни у него возникает базовое недоверие к миру. А он ведь еще и ползать начинает. Где? В манеже, ограниченном пространстве. Вот так и возникает свой мир почти у каждого и почти у каждого он ограничен. Только манежи (ограничения) мы придумываем уже сами. А эмоциональный голод, который должен быть удовлетворен на первом году жизни, переносим на последующий этап "развития", умножая на два.

У тех же, кто получил нужное  на первом этапе, начинается освоение пространства. Он начинает все дальше и дальше уползать от мамы, постоянно возвращаясь к ней, чтобы увидеть одобрение в ее глазах. В глазах нашей мамы он чаще всего видит страх:"Упадешь! Не лезь! Опасно!" Надо ли говорить о том, что его душа укрепляется в том, что окружающий мир - сплошная опасность.

В нашем подъезде жил мальчик 2-х лет из "вполне благополучной семьи". Надо было видеть, с какими глазами он выпрыгивал из подъезда, потому что мир интересен, нужно его трогать, нужно им пачкаться. И он несся навстречу кустам и траве, но вслед за ним вылетела мама: "Стой! Упадешь! Испачкаешься!" Хватала за руку и сажала в коляску, а он вырывался, но постепенно глаза становились бессмысленными, плач затихал и ребенок смирялся. Она, как и положено, возила его на прогулку, возвращала таким же чистеньким, как и увозила, только у подъезда он закатывал истерики и если мамина голова была поблизости, вцеплялся в ее ухо или в нос. А бабушки, сидящие традиционно у подъезда, его же и укоряли: "Мама за тобой ухаживает! Тебя кормит! Ай-яй-яй! Какой бессовестный!" Если же случалось ему упасть, с криком: "Ну, вот! Я же говорила!", мама хватала его на руки, а он начинал орать, просто орать "не своим голосом". Ему, возможно, даже не было больно, просто он не в силах разобраться в этом мире, где все настолько непонятно, что лучше всего просто плакать. Он родился в мир, но в мире нет для него места.

А те, другие дети, их никто не одергивает, никто не дует на разбитую коленку, причитая и бегая с зеленкой. На них одобрительно смотрят и, если они о чем-то просят, выполняют просьбу или отказывают. Спокойно и одобрительно.

Мама дала жизнь, но сама же ее отобрала и делает это каждый день. Каждый день из маленького гения она растит дебила и агрессора - что с нами происходит?... Откуда ей знать, как надо растить, если ее так растили! Откуда ей взять душевное тепло для сына, если у самой его никогда не было и, так же, как большинство, она уверена, что для счастья ребенка нужна полноценная еда, чистота, витамины и игрушки. Почему мы не посмотрим вокруг и не увидим, что творим с нашими детьми? Потому что боимся понять, что точно так же поступали с нами? Потому что боимся увидеть свою пустую душу, наполненную страхом за завтрашний день?

А что же те, другие дети? Во-первых, жажда эмоций удовлетворена, ребенок начинает ползать и вновь встречает только одобрение в глазах родителей - одобряется уже не он сам, а его действия. Это позволяет ему отползать на все более дальние расстояния. Внешнее одобрение мамы трансформируется в его собственную внутреннюю уверенность, что с ним ничего плохого не случится. И не случается. Когда ребенок не боится сделать что-то не так, у него полноценно работает инстинкт самосохранения - потрясающая система природы, защищающая своих детей от травм и опасностей. У нашего ребенка сила инстинкта самосохранения переходит на сторону его неистового желания получить одобрение и нужные эмоции любой ценой - дети бьют себя, лезут туда, где опасно - им все равно, лишь бы обратить на себя внимание. Подрастая, они выбирают себе жизнь изгоев - лишь бы получить это внимание и чувство "Я нужен в этом мире". И им уже все равно, какого знака это внимание, пусть ругань, пусть двойки, пусть считают  драчуном или плаксой. Какая разница, если только при таком условии, он получает то, что не получал никогда.

Да и само качество внимания уже не интересует - наказание ли это, оскорбление, смех, издевательства - его внутренняя сущность накормлена, а личность начинает деформироваться, поскольку "пища" эта соответственной направленности.

"Трудных детей" нет, есть насильственный отрыв от человеческой природы, выражающийся сначала в противоестественных действиях мамы, а затем в противоестественных действиях ребенка. Неполученное "Я нужен в этом мире" уступает место убежденному "Мир против меня". Настроенный природой на жизнь, созидание и процветание, человек выбирает смерть, разрушение и нищету. Маятник качнулся в другую сторону. Счастье - если мать поймет, если сможет хоть чуть-чуть изменить себя, но изменить формирующуюся сущность "борца за свои права", холодного и уверенного в собственной отверженности человека  можно лишь тогда, когда произойдет событие, по эмоциональной значимости равное той жажде принятия, безусловной любви, которую он испытывал в своем раннем детстве. И даже это изменение не всегда способно привести к полноте чувств.

Мозг устроен странно. Когда мы любим, мы не ведаем страха. Когда же нами овладевает страх, мы не испытываем любви. Что имеем, то и передаем. Страх, страх, страх...Говорим, что любим, поступаем, как в приведенном примере. Что ребенок выносит? Любовь - это страх, подавление, пустые слова. Если с ним так поступает мама, он начинает ее ненавидеть. Но поскольку сознание ребенка не может оставить у себя эту мысль (она для сознания невыносима), то она мелькает в сознании и оседает в подсознании. Все! Будущая семейная жизнь запрограммирована - все женщины = мама, от них страх, подавление, пустые слова. И все в его жизни будет построено так, что доверять жене он не сможет ни при каких обстоятельствах. И всегда в минуты размолвок он будет ощущать ненависть.

Девочки, которые пережили подобное, будут нестись в любые объятия, если их поманили словами, которые они тут же сами и наполнили эмоциями, которых ждали всю жизнь. Выходят замуж за придуманное, мучаются в реальности. Изменить ничего не могут - коридор слишком узок и дверей нет. Так проецируются психические травмы детей, продолжая хозяйничать в их уже взрослой жизни.

Наши дети постоянно слышат объяснения, как и что называется. Их ушки, приспособленные на узнавание голосов природы, чтобы встроиться в систему живой жизни, перенагружают ненужной информацией. Что бы придумали дети, если бы на каждом шагу им не объясняли, что к чему и зачем? Подумать о том, что, не давая им помыслить самим, мы уничтожаем их образный мир, нам некогда. Мы заняты умным делом - передаем нашим детям слова и  детали нашей культуры. И тем самым своими руками строим длинный коридор понятий, стереотипов и установок. Это "нельзя", это "не надо". Дети все равно вырываются из тисков логики и, увидев солнце в луже, мальчишка кричит: " Смотрите, маленький солнышник!" Мама или бабушка тут же объяснят ему про отражение и, с чувством исполненного долга пойдут с ним дальше живой энциклопедией.

Ребенок строит свой мир, огромный и большой, где все называется теми словами, которые содержат наибольшую радость и наивысший восторг и которые ребенок знает лучше нас. Он не просто называет, он наполняет мир вокруг себя этой огромной радостной суматохой, которую безжалостно обрывают взрослые в целях формирования "гармонично развитого человека".

У наших предков не было слова "не". Откуда они знали, что эта частица не считывается мозгом и слово без нее напрямую идет в подсознание, устраивая там передел данных природой моральных ценностей? "Не убий" - значит, убий. "Не укради" - значит, укради.

Предки не называли плохих вещей вообще, хотя ни современных эзотериков, ни эгрегорных философов не читали. Жизнь в согласии с природой каким-то непостижимым образом давала им знание того, что упоминание о плохом дает силы плохому. Они вовсе не были слепыми и глухими, они не зарывались в песок, чтобы не видеть и не слышать. Они смотрели на плохое без страха, зная, как защищать хорошее. И дети были их главной ценностью.

Иногда проскакивает тезис, что рожают много детей для того, чтобы в старости было кому присмотреть. Не думаю, что это так. Современный мир не раз показывал примеры одиноких стариков при живых и благополучных детях и случаи, когда старики попадают в дома престарелых на деньги своих детей совсем не единичны. Судебных дел, где старые родители требуют денег от своих детей на собственное содержание тоже хватает. И многочисленные выросшие дети могут на всю жизнь переругаться с родителями и друг другом за-за огромного количества "причин". Жестокость или закономерное "что посеешь, то и пожнешь"?

В 80-х годах прошлого века был поставлен удивительный эксперимент - убийц, в том числе и серийных вводили в состояние гипноза (выключали сознание) и предлагали убить человека (ватный муляж). Они НЕ МОГЛИ этого сделать, а те единицы, которые все-таки, под влиянием воздействия, заносили воображаемый нож над муляжом, тяжело заболевали. Оказывается, у нас внутри существует структура, которая всегда на страже интересов жизни. Та наша самая важная часть, где записана программа части всеобщей жизни - если ты человек, ты НЕ МОЖЕШЬ убить. Интересно, правда? Сознание выключено и человек не может даже занести руку над другим человеком, сознание включено - и человек, не задумываясь убивает себе подобных.

Как же обрабатывают наше сознание, когда в самых тяжелых случаях неполучения таких простых, но самых важных вещей в детстве, бывший человек становится убийцей! Скорее всего, его душевная скудость переходит в такую огромную ожесточенность против мира и себя в этом мире, что исковерканная психика вытесняет даже сам инстинкт самосохранения, оставляя лишь животный страх за "собственную шкуру".

Каждый этап роста и взросления ребенка сопровождается удовлетворением или недостатком его эмоциональных запросов. На каждом этапе он или получает то, что нужно - и формируется сильная нервная система, адекватно реагирующая на изменения жизни. Или не получает - и каждый этап недополученного эмоционального запроса переходит в следующий и искажает представление о себе и мире. Он ощущает уже ненужность миру и возникает протест. А самое важное - его нервная система ослабевает и эмоции - чудесные краски жизни - превращаются в свою противоположность - в эмоциональность, которая главенствует в его жизни, руководя настроением, поведением, отношениями, связями. Жизнь становится тяжелой и ему необходимо преодолевать постоянно ее препятствия, которые она, как нарочно, устраивает именно на его пути.

И на окружающий мир он смотрит, как на враждебную среду, с которой строит отношения "Ты - против меня". Любое слово, сказанное другим, может стать причиной конфликта, любой взгляд такой человек воспринимает, как вызов ему и либо становится враждебным, либо замыкается в своей никчемности. Это две стороны одной медали. "Я - плохой, так получайте же!" = "Я плохой, я не имею права жить!" Достучаться до его ожесточенного сердечка почти невозможно, слишком много сил оно потратило на то, чтобы получить от мира безусловное приятие и не может понять, что его сегодняшнее ожесточение связано с неверным отношением к нему двух людей, которые когда-то и составляли этот огромный сегодня чужой ему мир. Но родители так же страдали и винить их в этом, означает винить осень в том, что идет дождь.

На таких людях бывают надеты маски беспечных шутников, счастливых балагуров, они становятся душой компании и мало, кто догадывается, что они готовы быть, кем угодно, только бы вокруг были люди. Одиночество для них - медленная смерть и они готовы в любой момент бежать на первый зов тех, кто создает видимость участия в них. Их искаженная реальность не дает увидеть истинности намерений других людей. Они - прекрасные организаторы, на них можно положиться в проведении любого события - маленького или большого. И они ждут этого события, как манны небесной, потому что обедненная любовью душа заполнится до предела эмоциями и их пустота на время перестанет существовать. И раз за разом они будут неистово ждать этого эмоционального прилива, для того, чтобы заполнить пустоту, не замечая того, что она неизбежно наступит вновь. Незаполненная вовремя эмоциональная сфера, испытывая постоянные штормовые толчки, будет причинять беспокойство и боль, пока человек не обратит на это внимание сам.

Почему в последние 15-20 лет у нас расплодились многочисленные организации, от различных религиозных до бизнес-мероприятий? Почему так охотно наши люди несут деньги, порой последние, в чужие руки? Почему мы верим кому угодно, но не верим себе? Просто потому, что мы - не приняты миром, а от этих чужих мы слышим интонации и слова, которых с тоской ждем вечно. И эмоциональный фон этих мероприятий заполняет нашу внутреннюю пустоту и мы становимся счастливыми. И нам кажется, что наконец-то нас принимают. А чужие люди оказываются в нашем искаженном сознании роднее родных. Так мы или наши дети попадают в секты, становятся наркоманами или уходят из дома.

Самым тяжелым "осложнением" этого состояния является обособленность человека от других людей. Несмотря на то, что они почти всегда окружены людьми, они не могут почувствовать связь с ними и со всеми другими. Их редко настигает боль за другого человека, настолько они переполнены собственной. Часто они умышленно избегают травмирующих ситуаций, хотя могли бы оказать помощь. "Мы" для них невозможно, страдающее и от этого увеличенное "Я" не позволит стать частью "Мы". От этого часто происходящие в мире процессы, в том числе и негативные, застают его врасплох, лишь усиливая психическую нестабильность. Человек - часть природы, ее самая волнующая и созидающая часть становится невольником своих эмоций, бежит от чувств, рационализируя и оправдывая свои импульсивные поступки.

"Человек, отчужденный от природы, от жизни Вселенной, от игры ее стихийных сил, не способный соотнести себя с ними, не способный перед лицом этих сил найти свое место и утвердить свое человеческое достоинство, - это маленький человек" - писал психолог и философ С.Л.Рубинштейн. Почему маленький? Потому что в стихийном течении жизни он ощущает себя щепкой, которую поток несет туда, куда ему заблагорассудится.

Тот дефицит эмоционального приятия, что ребенок получил в раннем детстве, не дает ему потом сформировать развитый мир чувств. Потому что эмоциональный голод, запечатленный в клеточках, будет всегда искать его удовлетворения. Эмоции и мышление взаимосвязаны и человек, зависимый от своих эмоций, вынужден производить порой прямо противоположные мысли, которые, оказывая влияние на его жизнь, не дают добиться целей и удовлетворения своей деятельностью.

Физиология, как зеркало, отражает эмоции. Например, при печали, испуге понижается тонус скелетной мускулатуры, при гневе - расстраивается координация движений, растет выделение адреналина и увеличивается количество сахара в крови. Так, по заболеваниям человека можно легко определить, что является их причиной. Мимика тоже "зеркалит" эмоции  и, если быть внимательным, можно многое увидеть в человеке, с кем доводится говорить.

Две половинки мозга по-разному реагируют на факторы, вызывающие эмоции. Правое является более "искренним", соответственно, на левой половине лица можно увидеть "искреннее чувство", тогда как на правой отражается проконтролированное, приукрашенное, исправленное "мнение" левого полушария. И, чем больше значение в жизни человека имеет эмоциональность,
тем сильнее выражена на лице его психическая нестабильность, тем меньше прочных человеческих контактов он вынужден иметь. Силы, расходуемые на сдерживаемость собственных эмоций, отнимают возможность рассмотреть другого человека, чтобы лучше понять его.

На формирование эмоциональной сферы негативно влияет телевидение, компьютер. Грубо говоря, ребенку противопоказано смотреть в одну точку, потому что ему НЕОБХОДИМО  КРУТИТЬ  ГОЛОВОЙ. Чувство подавленности, напряжения, неуверенности в себе, раздражительности, переутомления, ослабления внимания и памяти, рассеянность - неполный перечень проблем "телевизионных детей". К 10-12 годам у таких детей появляются нервно-психические расстройства, заболевания бронхиальной астмой, язвенной болезнью желудка и др. Интересно, что дети,  которые получили нужные эмоции на первом году жизни и вовремя наполнили свою эмоциональную сферу, долго у телевизора не сидят. Их психика требует деятельности для дальнейшего познания мира и установления с ним связей.

Так или иначе, в большинстве из нас живет эта эмоциональная обделенность, которую мы стремимся заполнить, чем можем. Но пока мы от нее убегаем в шум и гам, в неуемную деятельность, она никуда не уходит и ждет лишь момента, чтобы на высоте нашего эмоционального подъема обрушить на нас свою противоположность - щемящее чувство бессмысленности, никчемности и безысходности. А мы чувствуем себя обманутыми, хотя понятия не имеем о том, что такое чувства вообще - спокойные, мощные силы, поддерживающие человека в любой жизненной ситуации, позволяющие ему оставаться самим собой, способные хранить стабильный эмоциональный фон и пользоваться эмоциями, как яркими сочными красками, не пуская их на место холста.

Свое детство можно прожить заново. Все, что нам недодали родители, мы можем дать себе сами. Мощью образного мышления можно вызвать себя маленького - все хранится в нас, как в информационном банке Вселенной и мы, маленькие - никуда не делись. В нас внутри живут те мальчики и девочки, которым либо посчастливилось, либо нет, наесться досыта нужными эмоциями в раннем детстве. Представив себе этого малыша, можно взять его на руки или посадить на колени и сказать ему то, что всегда хотелось услышать самим. Погладить и передать через себя всю ту любовь Вселенной, которую она дает всем своим детям, без разницы полов, вероисповеданий, национальностей.

Возможно, будет очень больно, будут слезы и это независимо от того, женщины мы или мужчины (душа - штука бесполая, да и слезные железы есть у тех, и у других). Но на каком-то моменте, пропуская через себя эту вселенскую любовь к себе - малышу, мы почувствуем сами себя - Вселенной, способной дарить собственную любовь себе и другим. И в нашей жизни все изменится. Мы поймем и почувствуем своих родителей. Мы увидим других людей, ощутим боль и радость, мы всегда будем вовремя и к месту, и измученная эмоциональность уступит место внутренней силе чувств, которые только и способны делать человека человеком - дарить спокойствие близким и дальним, отвечать за собственные действия, защищать тех, кто зависит от нас, излучать энергию любви в пространство и быть созидающей силой, творящей собственную жизнь по законам самой Жизни.

А Природа все равно прорывается к заблокировавшему себя от нее человеку. Вот уже и слинги  появились. Молодые женщины хотят дать своим детям то, что было задумано Природой для выращивания здорового, жизнерадостного и уверенного в своих силах человека.

И одновременно же в России ширится движение Чайлдфри, которое является не чем иным, как ненавистью к этому миру, в который нельзя рожать детей - та же самая искаженная реальность, в которой содержится страх и боль собственного обделенного детства. Выкорчевав из себя зов продолжения рода, молодые женщины создают идеологию жизни без детей. Иногда используя благовидный предлог - мир слишком жесток. Может быть, и так, но отказываясь иметь детей и вырастать в отцов и матерей и, следовательно, в защитников, мы даем согласие на собственную гибель и отказываем миру в том, что он может стать добрее и в нем проявится наше же милосердие и любовь.

Настрадавшиеся последние поколения родившихся в неестественных условиях людей ищут ответа на вопросы о счастье, успехе и любви всю жизнь. И, не найдя ответов у науки и признанных авторитетов, находят их у приРОДы.

"Мир держится на дыхании детей, идущих в школу" - не помню автора этих слов, но разделяю полностью. Пока наши дети разбегаются стайками из школы, пока звенит их звонкий смех, мир будет сиять разноцветными красками и у нас есть все шансы преодолеть собственную разделенность с самим собой, осознать главное и не растрачивать свои силы на эмоциональность, служащую суррогатом чувств и блокирующую наше развитие, как человека и благословенную часть Жизни.